Деятельность клубных учреждений Рязанской области

НА СЦЕНЕ ЧУЧКОВСКОГО ТЕАТРА

Покровительница театра муза Мельпомена впервые появилась в Чуйкове осенью 1977 года, когда работающая в то время в районном Доме культуры режиссер народного театра Татьяна Фомина собрала из старшеклассников Чучковской школы первую театральную "труппу" и поставила первый театральный спектакль.

МЫ ВЕРИМ В СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ

Название спектакля и под­робности сценического дей­ствия в памяти не сохранились, уж очень много времени про­шло. Не получилось их вспом­нить и с помощью всезнающего Интернета - так далеко ушла современная действительность от идеологии тех лет. Это была одноактная пьеса о событиях во времена Гражданской войны.

В 70-е ее часто ставили самоде­ятельные театральные коллек­тивы и студии. С нее и начинал­ся чучковский "театр".

Некоторое время продол­жался репетиционно-подготови­тельный период. Распределили и выучили роли. Прошли самые на­стоящие репетиции. Придумали и собрали костюмы. Мастер на все руки киномеханик Михаил Его­рович Кузнецов нарисовал де­корации. И вот - премьера.

Как в настоящем театре, от­крылся занавес. На сцене - тю­ремная камера в белогвар­дейском застенке. Тяжелые "кир­пичные" стены с "осыпающейся" штукатуркой, "окно" с прочной решеткой... На стенах надписи "Мы верим в светлое будущее", "За нас отомстят". Вдоль стен тюремные нары, на которых си­дят "заключенные". Здесь и учи­тельница-подпольщица, и юная гимназистка, и бабка-спекулянт­ка, и случайно попавшая в го­род крестьянка. Разворачивает­ся действие. Герои общаются между собой, произносят моно­логи. Время от времени "конво­ир" уводит "заключенных", кого "на допрос", кого "на расстрел". И вдруг за сценой, то есть "в тю­ремном коридоре" раздается за­лихватское: "А шарабан мой - американка, а я девчонка..." Это я в образе Соньки-воровки на­хально пою, вернее ору заполошно. Для достоверности действия меня за кулисами сильно толка­ют в спину, я вылетаю на сцену, качаясь на каблуках, и победно заканчиваю в самой середине "тюремной камеры": "...да шар­латанка!!!" Осмотревшись и оце­нив обстановку, начинаю наводить свои порядки - приструниваю спекулянтку, беру под защи­ту и подбадриваю гимназистку: "Не дрейфь, ангелочек..."

ПЕРВЫЕ ИСПОЛНИТЕЛИ

Надо сказать, все мы "игра­ли" в меру своих способностей, но одна из нас, Марина Семе­нова (в замужестве Ахмедшина), играла свою роль гимнази­стки по-настоящему, професси­онально. На сцене с ней что-то происходило, она переключа­лась, наверное, входила в образ, и перед нами была уже не Ма­рина, а молоденькая гимназис­тка, потрясенная допросом. Она так достоверно произносила свой монолог у рампы, что зрительный зал взрывался аплодис­ментами. Константин Сергеевич Станиславский сказал бы ей: "Верю". Думаю, она вполне бы одолела конкурс в театральное училище, а отечественное искус­ство в ее лице потеряло выдаю­щуюся актрису.

Тем временем наш спек­такль подходил к концу - в го­род вступали "красные". В ка­мере появлялся вооруженный боец Красной Армии, и все "уз­ники" получали свободу.

Вот на фотографии наша "труппа" после спектакля. В цен­тре - режиссер-постановщик Татьяна Фомина. Рядом с ней "актеры" в разномастных костю­мах, которые собирали, где толь­ко могли. Слева - "спекулянтка" в плисовом жакете и теплом плат­ке на голове. Рядом - "красно­армеец" в кожаной тужурке и "ре­волюционной" кепке. Строгая одежда с темной шалью у "учи­тельницы-подпольщицы". Длин­ная самодельная юбка и безру­кавка на "крестьянке", "по-сельски" повязано целых два платка на голове. Советская школьная форма вполне досто­верно изображала одежду гим­назистки предреволюционных лет. Но самым трудным оказа­лось "одеть" Соньку. Из совре­менной одежды мало что можно было подобрать для "воровайки" начала века. Решили импро­визировать. Подошла удлинен­ная узкая синяя юбка, сшитая моей мамой по моде 70-х для подросшей дочери. Подруга при­несла майку-тельняшку десант­ника, а одна чучковская модница Одолжила туфли на высоких каблуках. Завершила «образ» привезенная с курорта плетеная пляж­ная шляпа, которую Сонька эф­фектно роняла с головы, когда ее вталкивали в камеру.

Спектакль выдержал не­сколько показов и "гастроли” по сельским клубам, а потом за­крылся, потому что актерам надо было готовиться к школьным эк­заменам.

АХ, ВОДЕВИЛЬ, ВОДЕВИЛЬ...

Во втором спектакле я не участвовала, уже училась в Ря­зани. Но на сцене "блистали" моя жилетка как элемент театраль­ного костюма и массивная пуд­реница, в качестве реквизита изображавшая табакерку.

На этот раз Татьяна Фоми­на, вдохновляемая древнегре­ческой музой комедии Талией, поставила водевиль в одном действии "Беда от нежного сер­дца". Пьесу в 1850 году написал современник Пушкина Влади­мир Александрович Сологуб. В спектакле участвовали сотруд­ники Дома культуры, районной библиотеки и Чучковской музы­кальной школы. Мне довелось присутствовать на репетициях и побывать на премьере.

И вновь открылся театраль­ный занавес. На сцене - гости­ная в доме помещицы Дарьи Се­меновны Бояркиной: мягкий ди­ван с вычурной спинкой, круг­лый стол с кружевной скатер­тью, комнатные цветы, старин­ная картина на стене. За форте­пиано - Машенька, дочка Бояр­киной, вернее играющая эту роль Марина Кувшинова (в замужестве Золотова). Окон­чившая музыкальную школу, она музицирует по-настоящему и поет романс "Дремлют плакучие ивы".

В противоположном углу слуга-парикмахер причесывает Дарью Се­меновну (в исполнении педагога музыкальной школы Татьяны Овчин­никовой). Вот приче­санная Дарья Семеновна встает с кресел и начина­ет, как Мачеха Золушку, распекать вышедшую на сцену бедную воспитанницу-сироту Настеньку, которую в доме "держат из милости". Машенька в это время вместе с осво­бодившимся парикмахером репетирует менуэт.

Далее действие разворачи­вается так: у Бояркиных появля­ется Александр Золотников (его играл Сергей Пудиков) - сын богатого откупщика. У него одна задача - жениться. Но сердце у Александра - "такое нежное, только юбку увидит, так и рас­тает; что ни день, то влюблен". Эта характеристика полностью оправдывается: герой пьесы влюбляется во всех девушек, ко­торых видит - и в Настеньку, и в Машеньку, и в Катеньку Кубыркину (в исполнении Надежны Колиной), которая вместе со своей матушкой Аграфеной Григорьевной приезжает к Боярки­ным в гости. Надо сказать, что Аграфену Григорьевну Кубыркину весьма комично играла Нина Гавриловна Харитонова, в то время сотрудница районного Дома культуры. Это она "нюха­ла табак" из моей пудреницы, простите - "табакерки". Далее по ходу пьесы все запутывалось, потому что Александр сделал предложение всем трем девуш­кам. Бедная сирота Настенька ему сразу отказывает, а две бо­гатые невесты начинают конку­рировать между собой за миллионера-жениха. Но тут прихо­дит известие, что отец Алексан­дра - банкрот. Так пустивший­ся на хитрость старший Золот­ников разрешает запутанную си­туацию.

ГОТОВИЛИСЬ ОСНОВАТЕЛЬНО

В швейной мастерской ком­бината бытового обслуживания заказали платья в стиле середи­ны XIX века. Головы героинь стар­шего поколения украсили пари­ки, молодым сделали прически из собственных волос. И опять с одним из героев возникли затруд­нения - где взять фрак для Алек­сандра? Этот сложный предмет и сегодня не всякое театральное ателье сошьет правильно. Опять решили импровизировать. И вот герой в современном костюме, но с пышными усами и с взбитым "коком" на голове целует дамам ручки. А наряднее всех выглядел (вернее выглядела) слуга-парик­махер: красные туфли Татьяны Фоминой, белые чулки с атлас­ными лентами, алые панталоны, пышный парик и моя зеленая жилетка...

"А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ-ТИХИЕ"

Следующий спектакль я не видела. Это была постановка по мотивам повести Бориса Васи­льева "А зори здесь тихие". Со­хранилась фотография: героини в военной форме стоят в строю - Надежда Колина, Татьяна Кузькина (Киселева), Марина Кувшинова (Золотова)...

Вот что вспоминает участ­ница этой постановки Марина Золотова:

- В день премьеры мы очень волновались. Зрителей был полный зал, среди них - пред­ставитель областного отдела культуры, приехавший прини­мать спектакль. Кое-кто из ак­теров от волнения забывал текст, приходилось тихонечко подсказывать. Действие шло не только на сцене, но и за сценой. Там Евгений Кузькин, Юрий Крыканов и Сергей Ефре­мов "играли роли" фашистских диверсантов, громко топая тя­желыми сапогами, когда это было нужно по ходу действия. Спектакль продолжался почти два часа. Все это время в зале

стояла тишина, и никто из зри­телей не ушел. "Чучковцы лю­бят свой театр", - высказался после спектакля проверяющий из области.

ТЕАТРАЛЬНАЯ ФОТОЛЕТОПИСЬ

В 1981 году Чучковский на­родный театр закрылся - Тать­яна Фомина уехала от нас, от­работав положенное по распре­делению время. Но благодаря стараниям Михаила Егоровича Кузнецова сохранились фото­графии, запечатлевшие теат­ральные события тех времен. И, рассматривая теперь уже став­шие старыми снимки, мы имеем возможность вспоминать чучковские театральные постанов­ки 70-80-х и их участников.

А через много-много лет в нашем поселке появилась теат­ральная "Маска" под руковод­ством Светланы Митиной. Вновь в Чучкове репетируют "актеры" и "актрисы", изготав­ливаются декорации, шьются костюмы, накладывается грим на лица. И под музыку откры­вается театральный занавес...

Людмила ШАТАЛОВА

Газета "Новая искра"

30 марта 2018 г.

Другие события

КОНКУРС «МЕЛОДИЯ ВЕСНЫ» ПРОШЕЛ НА САСОВСКИХ ПОДМОСТКАХ		КОНЦЕРТ ОРКЕСТРА НАРОДНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ

Архив новостей клубных учреждений по годам

по районам