Нематериальное культурное наследие Рязанского края

Гадания с люлюканьем Шацкого района Рязанской области

Особый вид гадания, совершавшийся вечером накануне Нового года, во время которого одна из участниц под пение припевок доставала из накрытого фартуком или платком блюда положенные туда кольца, серьги и другие мелкие предметы. Смысл каждой припевки передавался при помощи традиционных образов-символов, характерных и для иных видов народной поэзии. Обычными темами подблюдных песен были предвещения, основанные на магии «первого дня»: богатство или бедность, здоровье или болезнь, смерть, замужество или девичество, предсказание, каким будет муж, сколько будет детей или родственников в будущей семье гадающей и т. п. С этими же темами связан обычно и мотив дороги, дальнего пути, который в зависимости от ситуации мог истолковываться по-разному и обозначал то замужество (чаще всего вдали от дома), то «жениха в солдаты забреют» («уйдет в армию»), то смерть. Импровизационная основа такого рода гаданий сближает их с игрой (например, «в фанты») или игровыми жребиями, и именно этим объясняется их постепенное превращение в своеобразное посиделочное развлечение по мере разрушения прежней ритуально-обрядовой основы, на которой был основан весь календарный комплекс земледельческих праздников. Вместе с тем вера в магический смысл гадания, в то, что предсказанное действительно исполнится, продолжала существовать и в 1920-30-е годы, то есть в период быстрого исчезновения гаданий с подблюдными песнями из активного бытования.

Песни, исполнявшиеся при этом типе гаданий, называли так же, как и некоторые другие типы обрядовых и игровых песен – «люлюканьем». «Люлюкали – эт пад Новый год так мы люлюкали. Сабиралися вся диревня, все – и малиньки ходили. Ну и садяцца за стол, какии эт уж пають-та. Наливають чяшку непитой вады, садяцца, пад запан [=фартук] вот так вот чяшку становдоть. чяшка бальшая, и сидять. Туда напускають и кольца, и серьги – ну, хто чяво... Я была какая? Гадов мне, можыть, четырнадцать было. И вот так вот стишок-та сыграють, какой он, стишок, к тваей жызни штоб падашол – эт тибе будить, судьба-та твая. И так пад запанам чяшка, и пад запанам рука и вот люлюкають: "Аи люли, люди, каму выницца, ни минуицца, каму са дабром, таму и спаем". И на мизинцы яво вытаскиваить кальцо ли, серьгу ли, чяво, и вытаскывають. Ани, бабы, бывала, резка, громка [пели]»[1].

Ранее  гадания такого типа предварялись особой песней, не содержащей предзнаменования, которая в других регионах была известна под названием «Славы»[2]. В Шацком районе первая припевка могла начинаться словами «Сам Исус Христос, / Закладывал хрёст», а ее содержание перекликалось с песнями календарных обходов из других регионов России: в них перечисляются те или иные желательные деяния святого, которому посвящался праздник (например, Егория, Ильи, Николы)[3].

Сам Исус Христос

Закладывал хрёст.

А, аи лилю!

Он мосты мостил

И скатину гнал.

А, аи лилю!

Каму мы спаем,

Таму-та са дабром.

А, аи лилю![4]

В с. Фёдосово в 1920-е годы гаданием, как правило, руководили пожилые женщины, а участвовать в них могли не только девушки, но и парни «Гадали тута пад Новый год. Вон вады в чяшку нальють, кольцы пускали там, серьги – эт вот уж вадили там какая старуха знаить чяо причюжать. Вот ана там это водить и там каму чяо дастаницца. Там каму “снаряжыны санки” дастануцца: "Ой, гаварят, этай, ей замуж выхадить (иль яму там жаницца – малому-ты)!". Каму “скирд ржы” там, нагаварять, каму "проса". А проса – эт вроди слёзы, вот... Вот пригаварить, кальцо-та, яво вытащить, пальцым вытащить: "Ну, чья эта кальцо?" – "Да эт вот там мая"...»[5].

Каждая песня завершалась припевом, выполняющим роль своего рода заклинания, которое должно было обеспечить осуществление того, что она предвещала.

Приведем тексты подблюдных песен из тех сёл, где был зафиксирован этот обычай. Эти сёла, видимо, связаны общностью заселения (для сс. Тарадеи и Райполье это несомненно).

Сидел качяток ны приграде.

Куда глядел, гуда пылител.

А, ай лилю!

Каму вынется, не минуется

(«к замужеству»)

Руда-рудавица,

Немыта передница.

А, ай лилю!

Каму вынется, не минуется.

(«к смерти»)[6].

Катится, валится

Скирд аржаной (или просяной).

Кому песня сбудется, не минуется,

Не минуется, кольцо вынется.

(«богатый жених»)

Сидит кочет на вратах,

Косы до зими земли,

Косы до зими,

Голые до неби.

(«жених будет солдат»)

Катится, валится

Кувшин соплей.

(«полна изба будет детей»)[7]

Катился кувшын жэлудей.

Каму вынецца, не минуецца

(«богатый жених»)

Чюбар-чюбарах,

На семи жэрдях пад авраг.

(«к смерти»)[8].

«"Руда-рудавица" – эт сиделая девка будишь, "чюх-чюбарах, да пад авраг" – эт умирать, а "сидел качяток" – эт замуж итить вроди»[9].

«Какую-т песню причюжали»:

Идёть кузнец из кузницы,

На нем залатые пугавицы.

Каму выницца, ни минуицца.

(«богатый жених») [10]

Для некоторых вариантов из с. Райполье характерна иная композиция: в них «заклинательная» часть располагается в начале.

Ай люли, ай люли!

Каму выницца, ни минуицца,

Каму сьшаём, таму сы дабром.

Сей, мама, муку,

Затявай пираги.

(«к замужеству»)

Сидел питушок,

Куда глядел,

Куда глядел,

Туда палител.

(«к замужеству»)

Каму скирд пашыницы,

Каму скирд авса.

(«к богатству»)

Асмйна вшэй,

Кувшын саплей

(«к богатству»)[11].

В сс. Тюрино и Тарадеи были известны и другие варианты ты припева:

Кому сбудется, то минуется,

Что минуется, серьга вынется[12].

«Серьги пускають в чяшку и кольцы:

Каму выницца, ни минуицца,

Ай, люля, ай, сирьга.

Тада вынуть кальцо, и серьги. Вынуть рукой кальцо и наденуть»[13].

В с. Тарадеи гадание с подблюдными песнями нередко завершалось гаданием с волосами на улице. Причем в одних случаях использовали волосы участников гадания, в других – те, которые случайно оказались на дороге. «Эт дела всё было святкими – две нидели ат Раждяства и да Крищенью. Две нидели все играють. Кольцы када павынуть, мы ваду нисём на дарогу. Ищ па валасочку выдирним и туда [= в воду] – и на дарогу. Эта-т ваду захватим апять [=рукой]: “Ой, какая я щястливая-та, я волыс взяла”. Хто: “А мне не дасталысь”. – “Ну, ты будишь голая хадить”. Волыс чюжой схватишь – эт к биде, [надо] эт штоб свой»[14]. «Када все кольцы вынуть, тада эту ваду нясуть на дарогу выливають, на снижке. Тада хватають хто чаво – снег – и глидять, каму какой волыс пападёцца: каму чёрный, каму сядой». При этом свои волосы в воду не бросали.

Некоторые формы гадания в с. Тарадеи больше напоминают жребий в посиделочной поцелуйной игре, во время которой молодежь символически «переженивается» друг с другом. «Эт пад старый Новый год. На сиделки все сабираюцца и начинають гадать: в чяшку ваду надивають и закрывають эту чашкц, и все кольца апускають – девки рибяты. И рибяты всё равно пускали, и рибяты сидели кругым на сиделкых. И вот тада уш начинаюсть. И вот чья вытащють кальцо, тада эт чилавек начинаить всехъ к ряду идтить цылавать…». Этот факт проясняет сходство рефренов подблюдных песен и вадебных «опеваний» : «Када кольцы тащють, люлюкають: “Ай, люли, ай, люли”…»[15].

Другие материалы

Русальское заговенье Шацкого района		Смёртный узел. Похоронно-поминальный обряд сер. ХХ – нач. ХХI в.в. Шацкого района Рязанской области

Архив материалов

Ближайшие мероприятия