Мастера Рязанщины
Мама промысла
Сложно писать, когда совсем не знаешь человека. Слова не клеятся, строчки не складываются. Просто ставлю перед собой фотографию той, о которой должна сдать материал. На меня с черно-белой фотографии смотрят добрые веселые глаза. Что знаю я о Нелли Козьминичне Насоновой?
Она родилась 16 февраля 1937 года в семье рабочего и домохозяйки, где была третьим ребенком. Жили небогато, и детей с раннего возраста приучали к труду. Хорошей помощницей была маленькая Неля, которая повзрослела очень рано.
Детские годы Нелли пришлись на военное время, и, чтобы прокормить семью, отцу приходилось трудиться сутра до вечера. Родители были строги с детьми, но любили их безгранично. В 1944 году Нелли поступает в 62-ю железнодорожную школу. Закончив 9 классов, Нелли принимает решение не продолжать дальнейшее обучение и остается дома, чтобы помогать матери вести домашнее хозяйство. Она была помощницей в доме и в свои юные годы отличной хозяйкой.
В это время за ней начинает ухаживать ее школьный товарищ Иван Насонов. Спустя три года после красивых ухаживаний, цветов и подарков, еще совсем молодая Нелли выходит за него замуж.
Она не хотела сидеть у мужа на шее и по предложению брата мужа Льва в 1958 году приходит ученицей гончарного круга в артель "Керамик".
У потомственного гончара Михаила Михайловича Пеленкина и деверя Нелли Льва Насонова было в то время 19 учениц, мало сведущих в ремесле. Учили их для начала делать "болваны", то есть простейшие формы сосудов, банок, горшков.
По мере обучения наиболее инициативные девушки начинали делать эти простые изделия по-своему: старались выводить "пузцо" посудины иначе, чем другие. Насонова более остальных увлеклась процессом варьирования объемов, стала постигать и расширять возможности создания из глины разнообразных форм. Так были заложены основы ее дальнейшего творчества, сделавшего ее с годами ведущим художником промысла.
Шли годы, и в конце 60-х годов о Нелли Козьминичне уже говорили как о талантливейшей ученице М.М. Пеленкина. Своего рода классиком традиционного направления становилась она. Пе-ленкин и Насонов передали ей - как им самим когда-то отцы и деды - полное понимание свойств, достоинств и капризов материалов. Гончарным кругом она овладела в совершенстве, с легкостью воспроизводя характерную пластику обиходной посуды,, варьируя формы старых скопинских "фигур", свободно строя собственные композиции, пробуя себя во всех решительно местных жанрах. Ей никогда не приходилось "выдумывать" вещи: она всегда творила непосредственно за гончарным кругом, и форма как бы сама вырастала, направляемая ее руками. В ее работах привлекает единство, слитность всех элементов композиции и художественность каждой отдельной детали, обаяние лепных фигурок птиц и зверей, непринужденность исполнения множества украшений.
Нелли, не имея специального художественного образования, была творцом за гончарным кругом, самородком скопинской благодатной земли.
В1969 году на базе артели "Керамик" создалась Скопинская фабрика художественной керамики. В 1971 году Нелли Насоновой присвоено звание "Мастер-художник высшего класса".
Нелли Козьминична была не только прекрасной женой и хозяйкой, мастером своего дела, участником многочисленных выставок. С 1971 по 1984 год она избиралась в городской Совет народных депутатов. До 1972 года Нелли работала в должности гончара, с 1972 по 1975 год старшим мастером цеха художественной керамики.
В 1975 году Нелли Насонова становится членом Союза художников СССР.
С 1975 по 1980 год работает художником на фабрике.
После 21 года счастливой супружеской жизни умирает муж Иван, и она посвящает свою жизнь любимому делу, а фабрика художественной керамики становится ее вторым домом.
С 1980 по 1992 год - она начальник производства.
В 1985 году Нелли Козьминична получает звание заслуженного работника культуры РСФСР. Расширение коллектива промысла в 80-х годах, естественно, привело к обновлению его деятельности. Высокая квалификация опытных скопинцев позволила возродить традиционный народный метод ученичества, и Нелли Насонова и ее товарищи стали передавать начинающим свое мастерство "из рук в руки". Среди учеников особенно выделялась Елена Воротникова. Нелли Козьминична проводила тематические семинары, направляла молодежь на последовательное, внимательное изучение наследия. После семинаров устраивала "домашние" выставки, наглядно демонстрировавшие результаты занятий.
В 80-90-е годы расширился круг выставок - зональных, республиканских, всесоюзных и заграничных, - где демонстрируются произведения скопинцев в соседстве с работами других народных промыслов, о них снимают фильмы, пишут книги. 1991 год стал для промысла знаменательным: его лучшие мастера и художники стали лауреатами Государственной премии в области литературы и искусства. Среди них была и Нелли Насонова.
В 1992 году Нелли Козьминична выходит на пенсию, но каждый день до свой кончины (пока могла двигаться) продолжала ходить на работу, к гончарному кругу, своему творческому коллективу, чтобы творить и радовать своими работами. 26 июля 2005 года ее не стало.
...На фабрике художественной керамики меня встречает главный художник Татьяна Константиновна Голованова. Она прекрасно знала Нелли Козьминичну, можно было бы написать очерк по одним ее воспоминаниям, но уже оторваны от работы люди, чтобы рассказать мне еще что-то об этой женщине. Начинаю беседу с Валентином Дмитриевичем Телышевым, директором ЗАО "Скопинская художественная керамика".
- Валентин Дмитриевич, вы помните первую встречу с Нелли Козьминичной?
- Я работал еще в "Рязаньэнерго" и приезжал на фабрику по различным вопросам к директору, в решении многих из них участвовала и Нелли Козьминична. Я сразу заметил ее оптимизм, всегда хорошее настроение, хотя тогда она уже была начальником производства, а это трудная работа, и не всегда в течение напряженного дня удается сохранить веселое расположение духа. Когда меня назначили директором фабрики, Лев Исаевич (бывший директор) посоветовал мне работать в паре с Насоновой, охарактеризовал ее как человека ответственного, порядочного.
И потом, работая вместе, я понял, что это человек, на которого можно положиться. Для нее предприятие было домом родным, ее называли здесь "хозяйкой". От природы она была щедро одарена женской мудростью: редко приходила ко мне решать производственные вопросы, так как умела решать их сама - организовывала погрузки, разгрузки, к каждому знала свой подход. В выходные дни она была всегда на производстве, проходила по цехам: смотрела все ли в порядке. Если мне необходимо было уехать, она только говорила: "Спокойно поезжайте". И можно было не волноваться, не было таких вопросов, какие она не решила бы, уйдет последней, но сделает все необходимое. Свои художественные амбиции она реализовывала без ущерба для производства, авторские изделия делала в нерабочее время и, надо сказать, легко с ними расставалась. Затрачены силы, энергия, нервы, но если надо было кому-то подарить изделие скопинской керамики, она говорила: "Возьмите - еще сделаю".
И никогда это не было вопросом денег. Знаете, для того чтобы с семью классами руководить коллективом, нужны талант, способности и особое чутье...
...Кабинет Татьяны Константиновны светлый и, сразу видно, рабочий: на полу, подоконнике ее работы. Сюда она приглашает людей, с жизнью которых соприкасалась Нелли Козьминична. Они садятся на стул посреди кабинета и рассказывают о "своей" Нелли Козьминичне.
Елена Алексеевна Воротникова, разработчик новых видов продукции» одна из лучших учениц Нелли Козьминичны:
- Когда я пришла работать на фабрику, мне было семнадцать дет. Нелли Козьминична встретила меня добродушно, да она ко всем относилась очень хорошо. Это была добрая, мудрая женщина. Она заметила, что я неплохо рисовала, и начала со мной заниматься, обучала меня мастерству. Где применяла и "пряник", а где - и "кнут". Никто из нас на нее никогда не обижался: несправедливо она никогда не упрекала, все было ради дела, ради нашей фабрики. Ее авторитет был огромен.
Она всегда была в центре внимания, окружена людьми. Мы все были как одна семья... Она знала, как мы живем, наши семейные дела, не раз мы плакались ей в "жилетку". Своих детей у нее не было, и она растила нас как родных, за каждого боролась - не уходите, не уходите с промысла. Даже выйдя на пенсию, она приходила сюда, скажет, бывало, мне: "Пойдем, Лена, сажать цветы. Уйду я, вот пусть память обо мне останется" А память о ней и так будет жить всегда. Иногда думаешь: "Была бы Насонова, сразу бы все решилось, устроилось...".
Народный мастер Сергей Иванович Красников берет со стола Татьяны Константиновны одну из фотографий Нелли Козьминичны, на его лице добрая улыбка:
- Для меня она была как мать: знала все мои секреты, к ней можно было обратиться по любому вопросу, по поводу и без - всегда поможет, разъяснит. Нелли Козьминична приходила ко мне в больницу, ухаживала, кормила меня. Она была мудрым человеком. А в работе чувствовала себя совершенно свободно: творила легко, умела видеть и показывать красоту легкости, воздушности. Была хорошим психологом, умела видеть людей и отсеивать фальшь. Всю себя отдала промыслу, всегда спешила помочь, всюду была своим человеком. Она и мыслями, и творчеством полностью отдавалась делу. Вы не представляете, она этим жила, была естественной, была с нами.
...Столько керамических изделий я еще не виде5ла. В цехзе мы ищем мастера Александру Васильевну Борисенко. Еще одну ученицу и преемницу Нелли Козьминичны по производственной части. В ее рабочем кабинете не так светло, как у Татьяны Константиновны, но изделий куда больше - они стоят в несколько рядов, чуть ли не до потолка. Наверное, так же было и при жизни Нелли Козьминичны. Задаю и ей вопрос: как вы познакомились с Насоновой, какой она вам запомнилась?
- Это было лет тридцать назад, я пришла на фабрику в мае 1978 года. Я была еще молодая, и Нелли Козьминична меня всему учила. Она делала это ненавязчиво: работала, а я наблюдала. Года полтора я была оправщицей, а потом стала мастером. Вот так мы с ней работали больше тридцати лет. Мне она запомнилась жизнерадостным человеком. Моя мама умерла рано, и мне нужна была советчица. Надо было к кому-то прислушиваться. Она учила меня каким-то житейским моментам: как-то она даже плов готовила здесь в печке, рассыпчатый такой, он не у всех получается. Запахи витал и по всему цеху...
Татьяна Константиновна стала моим гидом не по фабрике, а по жизни Нелли Козьминичны Насоновой. Меня не покидает ощущение, что по ней я скачу галопом. Может, пропущу что-то важное?
- Когда я пришла на промысел, она была его лицом. Она - на выставках, она депутат горсовета, она - в шестой школе обучает детей. При всем этом она могла и подмести коридор, и снег почистить. При первой встрече с Нелли Козьминичной у меня сразу сложилось впечатление о ней, как о такой "хозяйке усадьбы". Не имея никакого специального образования - ни технологического, ни художественного, - она знала все на свете: по цвету пламени могла определить температуру в печи.
По мере того, как мы "путешествуем" по фабрике, Татьяна Константиновна достает из памяти новые и новые воспоминания: "В 1991 году произошло судьбоносное событие - 7 мастеров промысла стали лауреатами Госпремии в области литературы и искусства. А Нелли Козьминична всегда считала, что производство - это самое главное, и премию получать не поехала. Она не поехала и на чествование гончаров по этому поводу в музей им. Пожалостина, в Солотчу. Она оставалась на своем "хозяйстве"; держала руку на пульсе, Она - это промысел. Болезнь ее не сломила, она до последнего дня старалась как можно больше общаться с людьми, не было в ней обиды на судьбу, озлобленности. Очень важный момент: этот человек специально сделал и оставил для фабрики очень большую коллекцию авторских произведений. И несмотря на то, что ей рыло очень тяжело, превозмогая боль, она садилась и делала эти вещи, и теперь у нас есть коллекция ее авторских работ, около 40 изделий. Мы их бережем и, если будет достойный музей гончарства, передадим их туда. Ее изделия похожи на нее, они какие-то мягкие, "полненькие", обтекаемые, поэтические формы, в них чувствуется женская рука.
Если сравнивать ее с какой-то птицей, то это, безусловно, скопа. Она вся была в атом образе, такая земная, впитавшая все это с молоком матери, корнями проросшая в скопинскую землю, Да сих пор ее изделии в массовом производстве, и на выставки высочайшего уровня я вожу работы Нелли Козьминичны.
Я не знала Нелли Козьминичну Насонову. Но теперь, когда смотрю на ее фотографию, взгляд этой женщины кажется мне не столько веселым, сколько проницательным, Так и вижу ее в голубом, в белесых пятнах рабочем халате и домашних тапочках. Такую Нелли Козьминичну можно было бы запросто встретить в коридорах фабрики. Для каждого она была, есть и будет своя. А для нее была одна родная фабрика, и, думаю, к каждому из моих собеседников она относилась так хорошо еще и за то, что они любили промысел. А если еще не любили, так она была готова отдать часть своей любви: берите - не жалко".
А. ПЕРЕПЛЕТОВА.
Газета «Скопинский вестник»
15 февраля 2012 г.
