Нематериальное культурное наследие Рязанского края

Прибаутки и сказочки Шацкого района Рязанской области. Часть 2

Дон, дон, дон, дон,
Загарелся кошкин дом.
Кошка вылитела,
Глаза вылупила,
(вар.1: Пабижала к кабаку,
Нанюхалась табаку.[Митина Мария Никифоровна, 1910 г.р., с. Демидово];
Вар.2 Пабижала на ряку́,
Нанюхалась табаку.
Бижыть, – и как-т, – чхи, чхи!
И мальчики, – штоль, – чьи? [с. Агишево]).
Паехала к дубу,
Прищимила губу.
 

Прибаутки тесно связаны с фольклором взрослых. В них можно найти «осколки» скоморошин, авсеней, лирических песен и т.п. Так, в с. Польное Ялтуново в качестве прибаутки, а при необходимости и колыбельной распевали пародийные припевки, в которые включались также и строчки из собственно детских прибауток. «Иной раз, дитей вот убаюкывашь и начинаишь им вот:

Как у нашыва Ивана
Ва рту мыша начявала.
Удивитильна, усмишытельна!

Я сидела на пиче
На дивятом кирпиче.
Удивитильна, укаритильна!

Как у нашыва гыспадина
Разыгралась вся скатина.
Удивитильна, усмишытильна!» [Серова Таисия Степановна, 1938 г.р., с. Польное Ялтуново; СИС 20:15об.]

Часто прибаутками служили небылицы, которые до недавнего времени исполнялись также во время обрядовых обходов, на пирах и празднествах. Отрывки из произведений такого типа пели и для малышей. В них действовали те животные и птицы, которые были хорошо знакомы детям и в тех ситуациях, которые ребёнок мог легко себе вообразить.

Задумыл камарик он жиницца,
(вар.: Вот задумал наш камарюшкы жыницца,
А дела у няво ни клиицца. [Китушина Александра Никитишна, 1906 г.р., с. Федяево])
Взял сабе жану – муху-пылятуху.
Ана ни прясть, ни ткать ни гаразда,
Ни качатычик матать ни юмеить,
Ни золытам вышывать ни гаразда (вар.: ни юмеить).
Сел камарик и ны дубочик,
Свярнул сваю галовушку пыд листочик.
(вар.: Палител наш камарь в чиста поля,
И вот сел наш камарь на дубочик,
Завярнул сваю галовку ва листочик.[Китушина Александра Никитишна, 1906 г.р., с. Федяево]).
Сыбралася шуря-буря,
Камарика сдула.
Юпалы камарь ны падмасточик,
Расшиб, разбил сваи кости.
Сыбирались мухи-пылятухи,
Сыбирали кымарёвыи кости.
Яни собрали вы рагожку,
Пынисли камарика ны дарожку.
Павесили камарика зы дубочик.
Едуть гыспада и палковынички,
Спрашывують: "Кто ш тут у вас з упакойничик?"
– "Эты упакойник кумаришша!" [с.Дурново, 1900:942, № 13; Китушина Александра Никитишна, 1906 г.р., с. Федяево; МИА42:81об.].

Дон, дон, дон, дон,
Загарелся кошкин дом.
Кошка вылитела,
Глаза вылупила,
(вар.1: Пабижала к кабаку,
Нанюхалась табаку.[Митина Мария Никифоровна, 1910 г.р., с. Демидово];
Вар.2 Пабижала на ряку́,
Нанюхалась табаку.
Бижыть, – и как-т, – чхи, чхи!
И мальчики, – штоль, – чьи? [с. Агишево]).
Паехала к дубу,
Прищимила губу.

Прибаутки были постоянным источником пополнения репертуара других жанров детского фольклора: игровых приговоров, дразнилок, колыбельных песен. Вместе с тем они и сами активно впитывали различные фрагменты произведений иного фольклорного фонда, например, стихотворные приговоры из сказок. Вот несколько примеров текстов, употреблявшихся в разных ситуациях и с разными целями.

Цынцы-брынцы,
Два канца,
Пыдстригали маладца,
На святой нидели
Сделали качели.
Качели упали,
На Кузьму сказали.
Кузьма гаварить:
– Эт ни я,
Балалаичка мая,
Балалаичка-гудок
Изламала весь замок [Сухорукова Татьяна Петровна, 1923 г.р., с. Черная Слобода; СИС 14:1 боб.].

Раз, два, три, четыри,
Миня грамати ни учили,
Ни писать, ни читать,
Толька по́ палу скакать.
Я скакала, я скакала,
Сибе ножыньку сламала [Блохина Зинаида Владимировна, 1933 г.р., с. Старочернеево; СИС 18:24об.].

Я скакала, я скакала,
Сибе ножыньку сламала,
(вар.: Ни ругай мама радная,
Зажывёть нага бальная. [Копылова Агафья Николаевна, 1917 г.р., д. Федосово])
Стала ножынька балеть,
Миня мамка стала жалеть.
– Ни кричи мамка радная,
У миня нага бальная [Протазанова Татьяна Ивановна, 1928 г.р., Калганова Татьяна Петровна, 1930 г.р., с. Черная Слобода; СИС 14:1 боб.; Копылова Агафья Николаевна, 1917 г.р., д. Федосово; СИС 16:25об.].

– Катя, Катя, Катерина,
Нарисована картина,
Чем те, Катя, рисовали.
– Ни чирнилам, ни пиром,
Из лаханки памялом [Стрельникова Полина (Пелагея) Андреевна, 1927 г.р., с. Черная Слобода; СИС 13:53].

Ай бау, ай бау,
Сидит кошка на краю.
– Аб чём кошка плачишь?
Иль паисть ты хочишь?
– Я паисть ни хачю,
Я аб дели хлапачю [Митина Мария Никифоровна, 1910 г.р., с. Демидово; СИС 17:37].

Жыл жылечик,
Пад кустикым дваречик,
У няво была семь авечик,
Шыстой жырибечик,
Сидьмая сучка
Была пабряхучка:
– Вях, вях!
В жопе кавях [Москалёва Анна Андреевна, 1935 г.р., с. Завидное; СИС 28:31об.; Проволова Мария Васильевна, 1914 г.р., с. Борки; МИА 39:36].

Прибаутки могли использоваться и при обучении малышей пляске. Практически все из них хорошо ложились на плясовой мотив, например, «барыню».

Тра-та-тай, тра-та-тай,
Купил дедушка катай,
А бабушка кошку
За левую ножку [Стрельникова Полина (Пелагея) Андреевна, 1927 г.р., с. Черная Слобода; СИС 14:1 боб.].

№ 49. ТРА-ТА-ТАЙ, ТРА-ТА-ТАЙ

Тра-та-та, тра-та-та,
Паймал дедушка ката,
А бабушка кошку
За левую ножку [Копылова Агафья Николаевна, 1917 г.р., с. Федосово; СИС 15:25об.].

Тра-та-та, тра-та-та,
Вышла кошка за ката,
За Ката Катовичя,
За Питра Питровичя [Филькова Анна Семёновна, 1918 г.р., с. Польное Ялтуново; СИС 18:24].

Ай ну-ну, ну-ну, ну-ну.
Патирял мужык дугу.
Шарил, шарил, ни нашол,
Сам заплакал и пашол [Стрельникова Полина (Пелагея) Андреевна, 1927 г.р., с. Черная Слобода; СИС 14:16об.-17].

№ 50. АИ, ТУ-ТУ, ТУ-ТУ, ТУ-ТУ

Аи, ту-ту, ту-ту, ту-ту,
Не вари кашу круту,
Вари мяканькую,
Карми малинькую [Блохина Зинаида Владимировна, 1933 г.р., с. Старочернеево; СИС 18:35об.].

№ 51. ЧИКИ-ЧИКИ-ЧИКАЛОЧКИ

Чики-чики-чикалачки,
Едет Илюшка на палачки,
Катя на тилежки,
Щёлкаить арешки [Блохина Зинаида Владимировна, 1933 г.р., с. Старочернеево; СИС 18:34об.].


С этой же целью использовали и прибаски из ре¬пертуара взрослых, иногда несколько видоизмененные.

Да я топну нагой —
Цалковинькый пад нагой,
Цалковинькый новинькый,
Милый чернобровинькый.

«Малышей, малышей учили. Топать заставляли, они только ходить еще начинали» [Стрельникова Полина (Пелагея) Андреевна, 1927 г.р., с. Черная Слобода; СИС 13:53об.].

Ду́дарга, дударга,
Пад каленкай сударга,
Пад галяшкай валдыри,
А ты, Ванька, ни дури! [Протазанова Татьяна Ивановна, 1928 г.р., с. Черная Слобода; СИС 14:15]

Повсеместно напевали для детей (и продолжают исполнять до сих пор) старые плясовые припевки «под язык», имитирующие инструментальные наигрыши: «Эй, каны, каны, каны» или «Рита-тунарь, рита-тунарь / Рита-тунарь, рита-та». «Ну, тах-ты вот рибятишки прйдуть: "Бабка, ты нам паханыкый!" Паханыкаю, а ани папляшуть:

Ка́ны-кананы-кани-каника,
А кадини-каныка́,
Кадини-эка каника,
Кадини-нини кыныка́.
Ка́ны-ка́ны, рика-рика ныника-а,
Канини, ника-а,
Канныи карика-ка́,
Чем я де́вица плаха́?
На мне юбка новыя,
Я са́ма чирнабро́выя.
И-их, ох-а́-а,
Где жы мой милёха? /2р.
Биз няво́ мне плоха!

Вот я начинаю ханыкыть, а ани залива́юцца [=смеются взахлеб], пляшуть – хто как чюдне́я. Сыбяруцца на луг – прийижжяють вот из Масквы так рибитишки – вот и: "Баб, ты пыханыкай!" Я йим и начинаю ханыкыть...» [Цибизова Софья Дмитриевна, 1910 г.р., д. Никита-Поляна; МИА 41:Ф1995-7Ряз., № 24].

Существовали также припевки, в которых тарабарщина заменялась набором понятных, но не связанных между собой по смыслу слов, так что их текст напимал «нескладухи».

Ножык, вилка, два падпилка,
Рукава, карман,карзинка [Стрельникова Полина (Пелагея) Андреевна, 1927 г.р., с. Черная Слобода; СИС 14:16об.; БЕН, д. Конобеево; СИС 19:50].

Рукава, карман, карзинка,
Чюлок, варижки, ризинка, /2р.
Виритёны ни тачёны,
В кадки яблаки мачёны,
Ну-ка, Катя, папляшы,
Да больна ножки харашы [Блохина Зинаида Владимировна, 1933 г.р., с. Старочернеево; СИС 18:36об.].

№ 52. РУКАВА, КАРМАН, КОРЗИНКА

Очень близки к прибауткам и по своему назначению, и по своей структуре (то же чередование вопросов и ответов, причин и следствий) многие небольшие сказки для детей, которые можно назвать прибаутками в прозе. Приведем несколько примеров. Названия первых двух сказок даны нами.

[ПЕТУШОК И КУРОЧКА]. «У бабушки с дедушкай была курачка и питушок. Вот пашол питушок с курачкай в лес. Залез питушок на дерива, клюнул в арешку и курачки глазок прашыб. Вот, курачка идёть кричить: “Бабушка, бабушка, мне питушок глазок прашыб". Бабушка пашла к питушку: "Питушок, питушок, ты зачем у курачки глазок прашыб?" – ["Бабушка, бабушка, мне орешня портки разодрала". – "Орешня, орешня, ты зачем петушку портки разодрала? "] – "Бабушка, бабушка, а мине козы гложуть". Ана к козам: "Козы, козы, вы зачем арешынку гложыти?" – "Бабушка, бабушка, нас пастухи ни стирягуть". Ана к пастухам: "Пастухи, пастухи, вы пачяму козав ни стирягёти?" – "Бабушка, бабушка, а нам хазява ни варя́ть". К хазявам: "Хазява, хазява, вы пачяму пастухам завтрак ни вари́тя? " – "Бабушка, бабушка, а у нас свинья апару пралила". – Ана к свиньям: "Свиньи, свиньи, вы зачем ару пралили?" А им атветить нечива!» [Ванюкова Татьяна Захаровна, 1913 г.р., с. Агишево; СИС 20:75].

[ПРО ВОЛКА]. «Старик жыл, было у нево семь дачирей. Вот он волк:

Аи, буху́, буху, буху,

Всю я хату разбуху,

Хлыпяная дверь,

Семь девок в ней.

"Старик, давай мне девачку!" – "Не-ет, я тибе ни дам девачку, на тибе авечку". Авечку дал, волк пабежал, съел эвту авцу. Апять приходит:

Буху, буху, буху,

Всю я хату разбуху,

Хлыпяная дверь,

Шэсть девок в ней.

Ну, всех пиритаскал у нево авец. Он уж за послед­ней пришол, за девачкай-то вроде, знал, что у нево семь. Дед и гаварит: "Я ш тибе давал, ты куда девал?" – "А я шол через мост, миня чёрт за хвост, я всё и уранил в реку". Вот. Разобиделси и убил волка...

Тожэ вот, бывало, детей-то играишь, яму потишаишь. У нас ещё мать мая ещё пела» [Стрельникова Полина (Пелагея) Андреевна, 1927 г.р., с. Черная Слобода; СИС 13:55].

СКАЗ ПРО МАШЕНЬКУ. «Эт я сваму правнуку, рибёнку рассказываю. Вот. Вот старик и гыварить: "Старуха, у нас дитей нет – пылажы в пичюрку хлапьёнушку". Ана палажыла, утрам встали – там закричяла девачка. Ани назвали иё Машынька. Ну, убра́-али иё, всё-о, и стала ана у них ро́-ость. Стала рость Ма­шынька, вырасла у них Машынька.

Вот сабрались в лес там падружки. И пришли и гыварят: "Пусти с нами Машыньку в лясок!" – "Ды вы иё абтиряитя!" – "Ды нету, мы иё ни патиряим!" И пашли в лес. Пашли, и патирялась эт Машынька. И вышэл би-рю́-ук, в лес вышэл бирюк и шумить: "Хто-о в лясу́, хто в тёмнам? Идите ка мне кашу с жырам йисть!" Ани йисть захатели и шумять: "Мы в лясу, мы в тёмнам, придём к тибе кашу с жырам йисть!"

И он йих нашол и привёл к сибе. Привё-ол, вот, пылажыл йим кашу в чяшку. Эньти хи́-итрыя: взяли, ели, а жырок в па́зышку клали. А Машынька всё са всем ела.

А типерь чёо жа? Эньти-т када паели, он гаварить: "А жыро́-ок?" Энти из пазу́к вынули и о́тдыли яму́. А эт гыварить: "А я всё паела!" – "А-а, тады аставайсе миня качять!" Привязал са́-ани к пыталку́ и лёг туды, и ана качяить. Качяить и пригаварьваить:

Бау, бау, биринькый,

Сядь те в глазо́к чиринькый!

Он: "Чёо, чёо гывари́-ишь?" – "Я тибя качяю, качяю!" Ана:

Бау, бау, дыраго́й,

Сядь в глазок чирьёк другой!

Он: "Чяво, чдво гываришь? " Ана: "Я тибя качяю, качяю!" Он и уснул.

Уснул. Вот ана вышла на крылечка и кричить. Кричить – гонють стада, стада гонють быков. А бычёк и гыварить: "Аб чём ты кричишь, Машынька?" – "Как жы мне ни кричять – миня бирюк вот заставил качять тут яво в санях. А миня там и дедушка, и бабушка аба мне плачють!" – "Садись на миня вирьхом, щяс я тибя давязу!" Ана: "Ды он нас дагонить!"

Ана села вирьхом зы рага и памчялысь с ним, пам-чя-алась. Глянули – близка, близка! Даходить бирюк эта, а он взял капытами сза-ади и начял бить, капытами сзади. И все глаза яму запарашыл. И бык-та и падвёз иё, Машыньку, дамой. И-и всё, сказки канец!..

А мне сама тожа рассказывала, помню – и бабуш­ка, и матушка...» [Штокина Матрёна Михайловна, 1915 г.р., с. Черная Слобода; МИА 39:100-101].

Слепцова (Кызласова) Ирина Семёновна, старший научный сотрудник Отдела этнологии русского народа Института этнологии и антропологии РАН.

Другие материалы

Прибаутки и сказочки Шацкого района Рязанской области. Часть 1		Масленица в Шацком районе Рязанской области

Архив материалов

Ближайшие мероприятия