Деятельность клубных учреждений Рязанской области

Рязанская Шульженко

27 мая солистке хора КДЦ «Октябрь» Марии Терентьевой исполнится 80 лет

Из этих восьмидесяти 75 лет она поет для своих зрителей...

За манеру исполнения и любовь к лирическим песням коллеги прозвали Марию Те­рентьеву «наша Шульженко». И вполне заслуженно.

Цыганочка Маша

Детство Машеньки Те­рентьевой прошло в городе Юрьев-Польский - райцентре Владимирской области. Ма­ма работала в госпитале, куда привозили раненых едва ли не со всех фронтов Великой Оте­чественной войны: украинцев, белорусов, кавказцев... Мож­но сказать, что на излечении в старой больнице находился весь многонациональный Со­ветский Союз, но только в ми­ниатюре.

Кто-то из солдат быстро шел на поправку и вскоре уже снова отправлялся на фронт. А кому-то из-за тяжелых ра­нений предстояла демобили­зация... Как тут не печалить­ся, когда остался без руки или без ноги?

Тяжело бы приходилось ра­неным, если бы не навещала их детвора — местные школьники. Чаще всего в госпиталь прибегали девчонки: устраи­вали здесь настоящие концер­ты, подбадривали бойцов пес­нями и танцами. Была среди них и пятилетняя дочка здеш­ней медсестры - Машенька. Как говорится, от горшка два вершка, но как она танцевала цыганочку...

Солдаты удивлялись и про­рочили юной артистке боль­шое будущее. А после каждого концерта щедро угощали саха­ром и конфетами.

Война кончилась. А ране­ные какое-то время еще при­бывали в госпиталь. Подрос­шая Маша пела для них люби­мые песни: «Катюшу», «Тем­ную ночь»...

Школьница Маша вместе со своим классом часто рабо­тала в поле, помогала колхоз­никам. И всегда во время ра­боты девчонки пели - так де­ло спорилось быстрее.

Стоит сказать, что и Ма­шины родные были не обде­лены музыкальными таланта­ми. Так, братья играли на гар­мони, а сноха пела романсы и аккомпанировала себе на ги­таре...

Поющий финансист

Мария всегда умела на слух определять музыкальные пар­тии полюбившихся песен и в точности повторяла мелодии.

Девушка мечтала, окончив школу, поступить в музыкаль­ное училище в Иванове. Бук­вально жила этой мечтой... Но оставить семью так и не реши­лась. Был и такой резон: после войны все жили небогато, где уж тут родителям помогать студентке, живущей в другом городе?

Поступила Мария в учеб­ное заведение, крайне далекое от мира искусства, зато близ­кое к дому, - в финансовое училище. И в дальнейшем ра­ботала фининспектором.

Но и пение она бросить не могла. Через некоторое вре­мя, устроившись на работу на Рязанский электроламповый завод, сразу же записалась в местный самодеятельный хор.

- Организацией хора зани­мался выпускник Ленинград­ской консерватории, - вспо­минает Мария Петровна. - Готовил нас как настоящих профессионалов: со всеми требуе­мыми упражнениями для го­лоса, с распевками. Под его руководством мы разучивали и многоголосые партии. Сло­вом, всё было так серьезно, что человек со стороны и не поду­мал бы никогда, будто хор са­модеятельный.

Марии никогда не нрави­лись легкие эстрадные песен­ки, она называла их «одно­дневками». Душа стремилась к лирическому и даже патри­отическому репертуару. Когда пела, отдавала себя песне без остатка, халтуры не любила и не прощала. И нет ничего уди­вительного в том, что имен­но Мария Терентьева уже ско­ро стала солисткой заводской самодеятельности и местного вокального ансамбля.

- Мне как-то удавалось со­вмещать и основную работу, и агитационную деятельность, и пение, - вспоминает Мария Пе­тровна. - Наверное, потому что всё старалась делать на совесть, не филонить. И от этого полу­чала огромное удовольствие.

В этом и сегодня вся Мария Терентьева. Ее главный жиз­ненный принцип остался не­изменным: делать всё так, что­бы потом не было стыдно, и держаться в стороне от похвал в свой адрес. «Это не моя за­слуга, это всё мой коллектив», - так говорила она чаще всего...

Колхозные гастроли

В самую горячую пору, в посевную или во время уборки урожая заводской вокально- инструментальный ансамбль направляли в колхозы и совхо­зы области. Для участников ансамбля по такому поводу выписывали командировоч­ные листы, выделяли им спе­циальный автобус, который украшали агитплакатами, - и в путь!

- Чего только не было в этих поездках! - улыбается Мария Терентьева. - Приезжа­ем выступать в поле, какая уж тут сцена? Откидываем борт грузовика и поем и играем с кузова! Кругом пыль столбом, жара, мякина летит... А мы - в концертных костюмах. Быва­ло, колхозники нас жалели, говорили: «Пекло страшное, по­жалейте себя, уезжайте!» Но мы всё равно давали концерт, ведь люди ждали нас, разве можно их разочаровать?

Заводской ансамбль сель­чанам казался явлением уди­вительным. Только представь­те: среди деревянных изб, по­лей и бездорожья появляются нарядные, статные мужчины, будто сошедшие с телеэкрана, а среди них красавица, одетая в элегантное платье из блестя­щей, словно неземной, ткани...

И никто не обращал внима­ния, что аппаратуру артисты запитывали от аккумулятора обычного трактора: где ж еще в поле электричество взять?

- Вместе с нами ездил за­мечательный конферансье. Он работал в жанре сатиры: пе­ревоплощался в разные обра­зы, подобно Аркадию Райкину. Над его шутками смеялись до слез, - продолжает рассказ Мария Петровна. - Но однаж­ды я его удивила...

В одном из сельских клу­бов в передних рядах посади­ли старых бабушек. А в те вре­мена только появилась песня «Поговори со мною, мама».

 Чтобы актеру было про­ще выступать, он, как прави­ло, выбирает кого-то в зале и поет, обращаясь к этому че­ловеку, - говорит Мария Пе­тровна. - Так и я выбрала од­ну из пожилых женщин - она напомнила мне мою маму. И будто что-то подтолкнуло ме­ня: встала перед ней на коле­ни и начала петь... И сама не заметила, что плачу, и бабуш­ка, перед которой я стояла, то­же плакала... А затем по сцена­рию был номер нашего конфе­рансье. Только над его хохма­ми никто уже не смеялся. Он мне потом хоть в шутку, но с упреком сказал: мол, что ж ты, Маша, с публикой сделала? Все глаза вытирали...

Песня ее жизни

В начале 70-х отмечалось 25-летие Народной Болгар­ской Республики. Встал вопрос: кого послать за грани­цу от Рязани? Выбор был не­велик: русский народный хор или академический хор (которым по праву считался хор электролампового завода). Ре­шили послать последний.

- Ох, уж и проверяли нас перед выездом... Всю родню перетрясли до седьмого колена, - Мария Пе­тровна. - Завод для такого де­ла, как первые заграничные гастроли, выделил крупную денежную сумму. И на эти деньги всем участникам коллектива сшили роскошные на­ряды. У меня же, как у солист­ки, было семь необыкновенно красивых платьев...

Рязанских артистов в Бол­гарии приняли на ура. Мария пела для болгарской публики о Родине, о Рязани и, конечно же, на бис исполняла обожае­мую болгарами «Калинку»!

А на обратной дороге да­же пришлось дать еще пару не­запланированных концертов. Сельские жители, завидев ав­тобус с артистами, дважды пе­регораживали дорогу...

Через всю жизнь Марии Те­рентьевой лейтмотивом про­шла песня Клавдии Шульженко «Синий платочек». И не со­считать, сколько раз пела она ее в кругу родных и друзей, а также непременно на каждом концерте!

Помню, как в памятный вечер

Падал платочек твой с плеч,

Как провожала и обещала

Синий платочек сберечь...

И каждый раз Марии Пе­тровне, нашей рязанской Шульженко, аплодировали долго и искренне...

Друзья и коллеги по музыкальному цеху тепло и сердечно поздравляют Марию Петровну с днем рождения, желают ей счастья, здоровья и творческого долголетия! Коллектив еженедельника «Вечерняя Рязань», со своей стороны, с удовольствием присоединяется к поздравлениям. Пусть огонек вашей искренности, дорогая Мария Петровна, тронет еще многие и многие сердца!

Элли Серегина

Газета "Вечерняя Рязань"

22 мая 2015 г.

Другие события

Русь моя - малая родина		НАШИ ПЕСНИ НОСИМ В СЕРДЦЕ С КОЛЫБЕЛИ

Архив новостей клубных учреждений по годам

по районам